С 27 сентября по 4 октября в Крыму проходят гастроли Московского театра драмы и комедии на Таганке. Зрителям Севастополя, Симферополя и Ялты были показаны спектакли: «Добрый человек из Сезуана» Юрия Любимова и юбилейная постановка «Таганский фронт», написанная и поставленная Владом Маленко.

Влад Маленко после спектакля «Таганский фронт». Фото Д.Кириченко

— Театр на Таганке — театр с полувековой историей, который прошел очень яркий путь своего становления и развития. Каким театр увидят сегодняшние жители Крыма: театр Любимова, театр нового поколения или театр переходного периода?

— Это очень хороший вопрос. Во-первых, театр привез не просто так два своих спектакля, разделенных пятидесятилетней историей. Первый спектакль — это «синяя птица» Таганки, «Добрый человек из Сезуана». Это тот младенец, который и образовал театр. А спектакль «Таганский фронт», наверное, это заключение. Может сейчас уже можно так, не будучи пророком, заявлять. И, конечно, в спектакле «Таганский фронт» метод Юрия Петровича Любимова на полную катушку и работает. Ведь это связано с жанром, связано с любовью к театру. Потому что «Таганский фронт» — это театральный роман о признании в любви Таганке. Причем Таганке в широком смысле этого слова. Не только как зданию или группе лиц, а как такому явлению 20 века, которое вобрало в себя огромное количество смыслов и большое количество прекрасных людей. «Таганский фронт» — это такой букет, коктейль, поэтическая мистерия, в которой собраны плачи, анекдоты, какая-то сатира, философские стихи, гражданская лирика, любовные вещи и какой-то гротеск. И все это свойственно Таганке. Не думаю, что это какая-то пародия на Любимова или использование в чистом виде его приемов.

Сцена из спектакля «Добрый человек из Сезуана». Фото Д.Кириченко

— Смотрели ли этот спектакль Феликс Антипов, Вениамин Смехов и какую оценку они дали этой работе?

— Я бы никогда не приехал в Севастополь, если бы Вениамин Смехов, Феликс Антипов и многие уважаемые мной люди и даже очень близкие друзья Владимира Высоцкого не видели этот спектакль. И я услышал совершенно уникальные отзывы.

Когда ты приезжаешь в другой город, хочется понять, словят ли сигналы те люди, которые сегодня соберутся здесь. Старики Таганки, «кирпичи» ее, благословили этот спектакль. Почти все они плакали, и это было не только сентиментально. Это был плач надежды на то, что пришли те люди, которые продолжают их дело.

Я люблю Таганку. И вот любить — это не ломать. Можно, конечно же, все сломать и пойти дальше, но я же вобрал в себя опыт, который мне передавали учителя. И в том числе мой великий учитель — Юрий Любимов.

И если театр на Таганке мы с вами через год не потеряем и если мы услышим о нем, то это обязательно должны быть люди с горячими носами, которые именно продолжают и развивают метод Любимова. Как развивали метод Станиславского его ученики. Как жив сейчас театр Маяковского, где уроки Гончарова не забыты. Как жив театр Сатиры, Ленком, Современник и так далее.

Мне бы хотелось, чтобы театр не уничтожили, не переформатировали, потому что тут такая актерская команда. Если бы вы знали! Вот у нас есть актриса Марина Витальевна Полицеймако, мама моего друга Миши Полицеймако, но при этом — это «кирпич» Таганки. Это такая выдающаяся мать, мать матерей. Как у нее горят глаза, когда ей предлагают работу. Она этим живет. Есть совершенно молодые люди, которые тоже любят Таганку, и готовы за нее идти в бой.

Кстати говоря, я хочу сказать, что здесь, в Севастополе, всех напугали резким названием спектакля «Таганский фронт». А еще везде написано, что я был военным корреспондентом. Мне кажется, что многие люди подумали, что едет Константин Симонов с полевыми заметками. На самом деле Таганский фронт — это фронт очкариков, каких-то Ван Гогов и Шагалов, которые шагают со скрипками и в очках и борются за то, чтоб не забыт был Бах, Гендель, Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Бертольд Брехт и т.д. Вот так.

— Я просто не могу не спросить о своих любимых баснях, сборнике «Сыр выпал». У вас не возникало как у автора сделать их инсценировку? Не просто начитать, а может поставить на сцене?

— Вот, кстати, в «Таганском фронте» используется одна моя басня. А так, конечно! Вы вообще прекрасный собеседник и хорошие вопросы задаете. Это будет, конечно.

Сцена из спектакля «Таганский фронт». Фото Д.Кириченко

— Я даже знаю, что их сейчас читают абитуриенты при поступлении в театральные вузы.

— Да, очень много. В разных городах страны. Я помню, мы приехали с Золотухиным на гастроли в Екатеринбург и люди как обалдевшие пришли и сказали: «Слушай, с твоими баснями поступают». А я уже как-то и не удивляюсь даже.

Кирилл Серебренников сказал мне: «Слушай, у тебя настолько хорошо это все получается самому читать, что не надо никаких актеров. Это рассеет внимание. Басня — сложный жанр». И, на самом деле, я с ним в чем-то согласен. Потому что я делал опыты. С выдающимся американским виолончелистом Бориславом Струлёвым я делал проект «Басни-cello».

Басни требуют непосредственного юмора и нерассосредоточения его по какой-то палитре. Они не требуют усложнения. Это все равно, когда Пушкина — петь. В Пушкине уже музыка и не стоит его петь. Может быть, басни и не стоит разыгрывать многим.

Представляете, Леонид Филатов тоже, кстати, мой непосредственный учитель, когда один читал «Федота-стрельца» это было гораздо точнее, смешнее и интереснее, чем когда мы видели различные образцы спектаклей с прекрасными артистами. Уходит авторская интонация, уходит еще что-то. Хотя, если взять Толика Белого, моего вернейшего друга, то если бы он читал басни, то я был бы уверен, что это было бы по-другому смешно, чем у меня. И совершенно уникально, потому что он и прекрасный исполнитель стихов, обладающий юмором, харизмой и т.д.

— Когда вводишь ваше имя в поисковике, то очень часто выбивает слово: «Севастополь»...

— Выводится оно исключительно из-за моего произведения «Севастополь». Для меня это больше, чем город. Я сюда как-то приехал пасхальной весной и услышал какую-то вибрацию. Бывает так: ты видишь женщину и понимаешь, что она твоя. Ты видишь театр и ты понимаешь, что надо здесь работать. Вот так у меня случилось с Севастополем. Это любовь. И она связана со многими вещами. С моим пониманием того, что такое Родина, традиция, память о подвиге фронтовиков, русская красота. Я чувствую Севастополь. Это моя земля и небо. У меня не много таких мест, где бы я хотел жить. А Севастополь является таким городом. Я очень рвался сюда, не один. А привезти моих любимых товарищей и показать им какие-то вещи здесь. Я, кстати, очень жалею, что мы играем спектакли не в Театре Луначарского. Потому что сейчас мы бы сидели с вами на набережной, ели мороженое и беседовали. Надеюсь приехать и сыграть в Театре Луначарского «Юго-восток». Давайте встретимся тогда тоже.

Автор Дмитрий Кириченко